Александр Гордон: "Я трудоголик, но очень ленивый"

Уже полгода телеведущий выступает в новом амплуа - он возглавил курс журналистики в Московском институте телевидения и радиовещания "Останкино" (МИТРО).

Его куда легче представить себе на диване с книгой, чем, скажем, на беговой дорожке в спортзале. Умница и зануда, усталый сноб-одиночка, к 46 годам Гордон нашел способ подзарядить свою "батарейку": от творческой энергии молодых учеников.

 

О профессии

Если вы хотите писать - вам надо читать, если вы хотите снимать - вам надо смотреть. До тех пор, пока из ушей не полезет.

Дебют - это самое дорогое и ответственное в жизни. Это не первая ваша работа - последняя. Она может получиться неудачной, неуспешной, провальной, но она не может быть неинтересной и несмелой.

Сегодня в России журналистики нет и быть не может. Журналистика по определению - это взвешенный и объективный подход к происходящему. В России это невозможно по целому ряду причин. И я вообще не верю, что это где-то возможно. Хотя бы исходя из того, что мир становится все сложнее и сложнее, а человек - все проще и проще. В ноябре я был председателем жюри на Международном фестивале детских и юношеских СМИ "Волшебный фонарь" в Екатеринбурге. Почему я согласился? Когда собирается такое количество молодой энергии, не совсем еще замутненного сознания, я Просто пытаюсь профессионально "паразитировать" - найти некие идеи, образы, способы, методы. Иначе говоря, учусь.

О себе

Нам с детства внушали и родители, и учителя в школе, что лень - это нехорошо. Но иной раз на поприще борьбы с ленью происходит недопустимое. Вместо того чтобы взяться за одно дело и сделать его прилично, зачем-то берешься за двадцать. В итоге не успеваешь по-настоящему ни жить, ни работать! Поэтому я трудоголик, да, но при этом очень ленивый. Если нет дела, я не встану с дивана неделю.

У меня очень странно устроена память: я отчетливо помню себя в семь месяцев - все, что чувствовал. Я помню свои дни рождения в два и в четыре года. И то, как в пять лет у меня был свой собственный кукольный театр во дворе.

Провал в памяти начинается лет С 17. С этого возраста и до двадцати пяти я ничего толком не помню о себе. А ведь я ходил, что-то говорил, заканчивал школу, с девушками знакомился.

Я сегодня и я в пять лет - мальчик, который стоит в весеннем чертановском дворе и раздает куклы, - практически один и тот же человек. Изменился ли я внутренне? Разве что устал и стал ежедневно испытывать какой-то стыд - даже за мелкие, незначительные поступки.

С совестью у меня давние хорошие отношения. Мы с ней ругаемся, конечно, но чаще в наших спорах побеждаю я. Совесть у меня сговорчивая. Но есть моменты в жизни, когда человек беззащитен, например, когда засыпает. Вот тогда она и рассказывает мне про меня все! Моя совесть - ежедневная гигиеническая процедура. Это как необходимость почистить зубы.

Когда-то я с позором вел массовую передачу "Стресс". К счастью, это продолжалось недолго. Там были сюжеты типа: "Человека в зоопарке укусил верблюд". С тех пор я лично к массовой аудитории не обращаюсь. Но, с другой стороны, все программы, которые я делаю, ориентированы на массовую аудиторию... Я веду то, за что мне платят. А потом вечером совесть мне описывает все, что думает по этому поводу.

Я обладаю всеми вредными привычками - курю и выпиваю. Может, они, конечно, и портят жизнь, но я этого не замечаю. Мне тяжело общаться с тем, с кем я не могу выйти покурить или выпить бутылочку-другую вина. Ведь именно в такие моменты открываются новые горизонты и начинаются другие разговоры. Согласен с Чеховым, который писал: "Если человек не пьет, не курит и так далее, то он, наверное, сволочь".

Об искусстве и массовой культуре

Я не могу слушать музыку на различных носителях - в плеере, на дисках. Для меня, как для человека, понимающего, что любое искусство требует огромных усилий, это дико. С искусством нужно встречаться лично.

Хорошую музыку я слушаю в Вене - городе, где одновременно могут проходить сразу три концерта мирового уровня. В этом смысле Вена для меня - лучший город на Земле. Там ты получаешь камертон. Он позволяет какое-то время еще протянуть. Это такой глоток, даже не кислорода, а озона.

Мои юношеские музыкальные пристрастия - Deep Purple и Led Zeppelin. Любовь к ним - единственное, в чем я солидарен с нынешним президентом.

Когда в кинотеатрах появился попкорн, я все понял. Вместо того чтобы звать зрителя: "Иди ко мне, я тебе сейчас покажу...", нынешние кинодеятели говорят: "Сиди и жуй там".

Я смотрю телевизор. Во-первых, когда у меня есть возможность полежать на диване, я, как любой потребитель, просто щелкаю пультом: раз, раз, ух ты! А во-вторых, люблю смотреть плохие фильмы - это хорошая почва для критики.

Когда меня спросили, есть ЛИ у меня ЖЖ, я ответил - "никогда в Ж". Из подобных ресурсов пользуюсь только новостной лентой и электронной почтой.

Что я могу сказать о времени, в котором мы живем... Знаете, как обычно делают в фильмах - "пи-пи-пи...". А если серьезно, ТО МЫ живем В эпоху абсолютных троечников. И когда хочется чего-нибудь настоящего, то я иду, например, в филармоническую оперу. И не здесь, не в России, а в той же Вене.

Источник: 1tv.ru