Андрей Максимов: "Интеллигенты похожи на страусов - суют голову в песок и внутри переговариваются"

– Андрей, в марте исполнился год, как был перезапущен Пятый канал, и уже три месяца, как «эксперимент» завершен. Что, на ваш взгляд, случилось с Пятым?

– Вообще-то вопрос к учредителям; на мой взгляд, случилась абсолютно нормальная история. Когда люди вкладывают деньги в предприятие, которое не приносит тот доход, на который они рассчитывали, они имеют полное право завершить эту историю.

– Вообще-то было бы странно рассчитывать на доходность от канала, заявленного как новый интеллектуальный ресурс, да еще в первые месяцы существования... Как известно, зарабатывать на нынешнем телевидении можно на падении нравов, а не наоборот.

– А зритель прямо тут ни при чем! Почему, ругая пошлые программы и всячески ими возмущаясь, хорошие программы не смотрят? Разве аудитория – бараны, куда поведи – туда пойдут? Плохая литература всегда более востребована, чем хорошая, – я думаю, то же самое происходит и с телепередачами.

– Во-первых, аудитория, безусловно, ведома. Во-вторых, последнее десятилетие за ради рейтингов телевизор потрафлял самым низменным инстинктам публики, портил вкусы да еще и моделировал жизнь.

– Процесс моделирования – взаимный. Да, телевидение сейчас не такое, каким бы я его хотел видеть. Но кто ему позволил таким стать? Моя последняя книга называется «Интеллигенция и гламур» – вот интеллигенция и позволила сделать все это. Интеллигенты похожи на страусов – суют голову в песок и внутри этого песка друг с другом переговариваются. Надо что-то делать...

– Во-первых, интеллигент и бедный – давно уже не синонимы. Во-вторых, есть представители интеллигенции, чье мнение интересно и авторитетно для телевизионной аудитории. Интеллигенция могла бы участвовать в жизни, а не оценивать ее для самой себя. Скажем, интеллигенция должна была объяснить: не может девушка стать самой знаменитой в стране только потому, что у нее был достойный папа.

– Похоже, вы судите по образу «блондинки в шоколаде», созданному Ксенией Анатольевной (и приносящему ей дивиденды). И, наверное, очень удивитесь, если узнаете, что ее любимый писатель – Набоков, любимый режиссер – Бергман и сама она мечтает стать в будущем кинорежиссером. Она трудяга, каких поискать. И бесценное ее качество – она внутренне свободный человек. Вот бы много заработала она на таком имидже! Собственно, Пятый сделал попытку этого в «Свободе мысли» – и кому была нужна интеллигентная Собчак?

– Я не так хорошо знаком с госпожой Собчак, чтобы поддержать этот спор. Но тот образ, который она себе создала, мне не близок. Вернемся к предмету разговора. Огромной могла бы быть роль канала «Культура» – он хорошо начал, а потом поскучнел, покрылся пылью и превратился в эдакую резервацию. Последние два года благодаря новому руководству в лице Сергея Шумакова «Культура» из этого всего постепенно выкарабкивается – процесс очень трудный и емкий, но движение там правильное, и доля аудитории составляет уже не два процента, а значительно больше.

– Формат вашей новой передачи на «Культуре» – «Ночь в музее» – создавался прицельно на вас?

– Историю придумал продюсер моей программы «Личные вещи», идущей на Пятом, петербуржец Евгений Бинов, я пошел с ней к Шумакову, он дал добро. После чего мы все вместе – Бинов, шеф-редактор Ася Друянова и я – придумали формат с нуля. Посыл – в нашей стране огромное количество музеев, в которых представлены совершенно уникальные коллекции. «Ночь музеев» задумывалась как цикл передач-путешествий по разным музеям России, чтобы люди – участники и телезрители – туда попали и увидели, как же это все на самом деле интересно. Первый цикл – восемь передач – мы снимали в Историческом музее в Москве. Я не ожидал, что лично для меня таким сильным будет эффект ночного музея – возможность в буквальном смысле прикоснуться к истории от начала Руси до революции 1917 года. Потрогать сережки XIII века, увидеть повозку для приготовления кофе, с которой французы в 1812 году двинули на Москву...

– То есть суть проекта – культпросвет, форма – интеллектуальная игра? Вообще-то интеллектуальные игры на ТВ – долгожители. Но и самая знаменитая из них «Что? Где? Когда?» в какой-то момент осталась на плаву только потому, что призовой фонд – книги – поменяли на призовой фонд – деньги.

– Правильно, соответственно новым реалиям... Главный приз в нашей программе – поездка в один из крупнейших музеев мира: в Лувр, в Дрезденскую картинную галерею, в Галерею Уффици во Флоренции, в Музей Прадо в Мадриде... Проект действительно направлен на популяризацию и музеев, и отечественной истории вообще.

– Слышала, вы с трудом нашли участников для первых восьми игр – тех, кто бы мог ответить на 12 исторических вопросов и не насмешить?

– Да, отбор был тяжелый, первый кастинг привел нас в ужас – когда мы слышали, что Петр I выиграл Великую Отечественную и все такое прочее. Ничего, справились. Игрокам задаются вопросы не столько на знания, сколько на сообразительность. Это командная игра, очень интересно наблюдать, как за три-четыре часа съемок совершенно разные люди по возрасту, образованию и проч. становятся командой – или не становятся, как появляется среди них лидер... Мне кажется, в итоге у нас получилась познавательная и интересная история. Впервые в моей долгой телевизионной жизни за создание передачи руководитель канала сказал «Спасибо большое!» творческой группе. Кстати сказать, а ведь народ пошел в Исторический музей – приток посетителей туда заметно увеличился!

– Ну да, это как когда Бортко снял «Идиота» – увеличились продажи Достоевского. Странно, что топ-менеджеры не желают понимать, что тот же принцип обезьянничанья работает, когда на экране демонстрируется расчлененка, стрельба и прочая гадость. Где будете снимать следующий цикл?

– Музеи должны быть разные – и по названию, и по местоположению, и по содержанию: научные, исторические, художественные. Возможно, это будет Петергоф, возможно, очень интересный художественный музей в Ярославле. Посмотрим. Все это при условии, что канал в принципе будет продолжать этот проект.

– Андрей, а можете объяснить феномен множащихся кулинарных и медицинских программ на нашем ТВ? Про медицинские еще могу понять – с чем в действительности хреново, с тем прекрасно на телеэкране (думается, из этой же оперы куча телесериалов про доблестных оперов)... Но количество кулинарки? Ладно бы – гуру кулинарии как искусства Алексей Зимин на «Домашнем», ладно бы Иван Ургант на Первом – с ним можно и телефонную книгу снимать... Неужели в стране, где 80% населения треть зарплаты отдает за ЖКХ, востребованы программы про готовку морских гребешков и спаржи?

– Эти программы просто делать. Медицина у нас в ужасном состоянии, поход в поликлинику – чистая лотерея: может повезти, может не повезти. Люди пришли к пониманию, что полагаться надо на самих себя, в подобной ситуации медицинские программы – подспорье, тот самый культпросвет. Что касается кулинарных передач – я сам удивляюсь их количеству. Хотя считаю, что слухи о бедности населения преувеличены. Вы попробуйте припарковаться в любом российском городе – на стоянку же не встать. Как точно сказал когда-то прекрасный писатель Борис Васильев: «Человек может довести себя до бедности, но не может довести себя до нищеты».

– Боюсь, высказывание это можно отнести к советскому периоду, а не к нашему деградирующему времечку. Когда самыми читаемыми авторами, судя по продажам, становятся Робски, Минаев и Коэльо, самым смотримыми, судя по рейтингам, трэшевые каналы, а в среднем образовании главными предметами становятся ОБЖ и физкультура. А предметом обсуждения в Общественной палате – как адаптировать образовательный процесс и навыки учителей под новые потребности детей, у которых произошла «ютъюбизация сознания».

– То, что дети стали совсем другими, – это реальность: приход Интернета произвел революцию и в бытии, и в сознании. Современные дети живут в виртуальной реальности, следовательно, новые информационные технологии необходимо использовать в образовании. Ругать все подряд – неконструктивно, любое действие лучше, чем размышление. Вот я говорил, что плохо готовят журналистские кадры, – и пошел преподавать в Московский институт телевидения и радиовещания, набрал курс из 30 человек, это будущие редакторы и ведущие. Когда меня пригласили, моим условием было то, что МИТРО закажет мне учебник по журналистике. Буквально на днях он должен выйти. Поначалу было ощущение ужаса – когда выяснилось, что студенты не знают, кто такой Сахаров и что обозначает понятие «диссидентство». Но они умные, они хотят учиться, и первое, что я до них донес, – человек учится для себя, а не для учителя.

Источник: http://www.antrakt.ng.ru/